Смотрите, как всё просто

Электричество, без которого невозможно современное существование, вошло в жизнь человечества всего чуть более века назад, и с самого начала любая энергосистема формировалась именно как система совместной работы разного вида электростанций, вид которых и способы работы определялись двумя условиями: наименьшая из всех возможных потребительская стоимость электроэнергии и гарантированное обеспечение этой электро­энергией любого потребителя в любой час суток и время года.

Отсюда простой и понятный набор: если есть крупное месторождение дешевого уг-

ля — рядом строится ГРЭС, если есть большая река с удобным местом для плотины — строится ГЭС. Если есть город, который надо отапливать и обеспечивать горячей водой, строится ТЭЦ. А если есть не привязанная к природным ресурсам потребность в больших объёмах электро­энергии, то рядом с этой промышленной или городской агломерацией, но на безопас­ном отдалении от неё строится АЭС.

У всего такого набора электро­станций совершенно разные затраты на строительство и разная стоимость киловатт-часа, но каждая оптимальна в своей нише, и вместе они минимизируют стоимость электроэнергии для потребителя.

Здесь потребитель всегда прав!

Идём далее. Нет на свете другого такого рынка, устройство которого в определяющей степени отвечало бы интересам именно потребителя, под которого выстраивается-подстраивается система выработки и передачи электроэнергии.

А поскольку (и это известно любому мало-мальски интересующемуся) в электроэнергетике нет работы на склад, а потреб­ление в течение суток делится на утренний и вечерний пики и ночные провалы, рынок электроэнергии самым жесточайшим образом выстраивается по диспетчерскому графику. А именно: на каждые следующие сутки составляется заявляемый потребителями почасовой график, под него делается график покрытия нагрузки с иерархической расстановкой в нём разных электростанций — у кого на данный час дешевле, тот больше и грузится. А в течение оперативных суток осуществляется балансирование реального потребления и выработки по тому же принципу — наименьшей стоимости генерации.

Заметьте, ни слова не сказано о солнечной и ветровой выработке. Почему? А потому что она вне всей энергетической логики и не вписывается в основополагающий принцип диспетчеризации. Весь перечисленный нами традиционный набор тоже очень не любит работу под диспетчерским управлением: ГРЭС — потому что слишком крупные,

ГЭС — потому что работают по речному (мелиоративному, рыбоводному) графику, ТЭЦ — потому что работают по графику отопительной нагрузки.

Однако все они легко и естественно укладываются в дис­петчерский график по заранее определенному своему месту в общей энергосистеме, под которое они проектировались и строились. График речного стока на следующие сутки или прог­ноз погоды на завтра для ТЭЦ — дело налаженное. А при необходимости и ГРЭС, и ГЭС, и ТЭЦ могут работать и по ­командам диспетчера, хотя и не любят.

И только солнце и ветер принципиально вне диспетчерского управления.

Погода в доме

Солнечный или пасмурный день будет завтра, ветреный или тихий — это ещё прогнозируется, а вот когда именно на небо набежит тучка, налетит или утихнет ветер, и на полчаса вперед не угадаешь.

Почему же энергетики плюсом к традиционным электростанциям придумали столь неудобный для них способ выработки? А это не энергетики придумали, им такую нетрадиционную генерацию вменили насильственным образом. Все мы знаем почему — ради борьбы с глобальным потеплением. Ладно, тему девочки Греты, давно превратившейся в женщину, причём очень богатую, затрагивать не будем. Хорошо ещё, не обнаружилось, что и мы тоже, как угольные и газовые электростанции, забираем из атмосферы кислород, выбрасываем углекислый газ и должны к какому-нибудь 2030 году выдыхать на 15 процентов меньше, а к 2050-му вовсе перестать дышать.

Если конкретно, то именно навязанная электроэнергетике нетрадиционная ориентация отменила классическую схему работы с колес и вынудила соз­давать энергетические склады в виде очень недешевых аккумуляторных батарей либо гораздо более емких и более дорогих ГЭС-накопителей. Либо строить солнечные и ветровые станции в разы больше необходимого, чтобы усреднять и резервировать прерывистую генерацию.

А это, по секрету говоря, при всем рекламируемом удешевлении самой солнечно-ветровой генерации, на что упирают противники АЭС, делает её с учетом затрат энергосистемы на приспособление заведомо более дорогой, чем тоже недешевая атомная энергия.

Право первой ночи

Но почему тогда давно планируемая АЭС так и остается эдаким журавлем в небе на горизонте в лучшем случае десяти лет, тогда как наша энергетика уже полтора десятка лет ухватила и крепко держит в руках солнечно-ветровую синицу, откормив её до размеров атомного журавля? Так, солнечной генерации введено уже больше 1200 МВт, как раз под первый блок будущей АЭС, а ветровой — более 1400 МВт (второй блок АЭС с запасом).

Ответ: потому что тендеры на ввод альтернативной генерации проводятся только для “нетрадиционных” участников, других электростанций просто не строится. И на зелёных тендерах разыгрываются просто некие мегаватты мощности без привязки к диспетчерскому графику. И разыгрывается не привязанный к работе энергосистемы “просто тариф” — кто дешевле предложит.

Зато в обмен на дешевизну победитель тендера получает право первой ночи — обязанность диспетчера покупать именно зелёную выработку, сколько бы и когда её ни было.

В результате наша “альтернативная” синица, раскормленная до размеров журавля, как раз в вечерние пики дает… почти ничего. И энергосистеме приходится платить дяде из РАО “ЕЭС”. Зато синица бойко выклевывает денежку из карманов населения и бизнес-потребителей в ненапряженные часы. В итоге так: каждый процент “альтернативной” выработки — это 3-4 процента роста конечного тарифа для потребителей. А ведь казахстанцы не столь богаты, чтобы в одиночку спасать земной шар от потепления.

За чей счёт банкет?

Напомним: в богатых странах, откуда пошел зелёный переход, он обеспечивался гигантскими вливаниями — производителям и потребителям щедро доплачивали. Откуда деньги? Вытащены из таких же, как мы, “нефтестанов”. Наше же государство не потратило ни копейки — все оплачиваем мы за счёт принудительного закупа.

С чисто электрической точки зрения это какой-то запредельный непрофессионализм. С позиций отстаиваемой правительством либеральной экономики — грубейшее нарушение правил конкуренции на рынке производства электроэнергии. С позиций геополитики — навязанное извне самое бесцеремонное насилие над гражданами Казахстана и над всей национальной экономикой в изысканно-извращенной форме.

Правда, кое-кто в правительстве и парламенте, причастный к зеленому переходу, вместе с нашими и иностранными “инвесторами” с наслаждением постанывает от такого насилия над страной, исподтишка, а то и вслух выступая против атома.

Надо хорошо понимать: противники АЭС — это ещё и очень существенная часть власти и бизнеса старого Казахстана. А потому, поддерживая строительство атомной электростанции, мы одновременно говорим “нет” насильно впихнутому в энергетическое законодательство принудительному закупу зелёной выработки.

Пусть солнечные и ветровые электростанции, действующие и планируемые, конкурируют за своё место в суточном графике на равных со всеми. Это будет грамотно и справедливо. Слово за премьером и депутатами, и лучше бы до 6 октября.

Пётр СВОИК, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы