Угроза производству

Министерство промышленности и строительства провело анализ возможного воздействия внедрения системы маркировки и прослеживаемости товаров лёгкой промышленности на бизнес и экономику страны. Вывод такой: эту продукцию надо маркировать .

Система маркировки будет внедряться в два этапа. С января 2026 года начнётся обязательная маркировка всех товаров лёгкой промышленности, произведенных или ввезенных в Казахстан. А с июня 2027 года будет полностью запрещен оборот немаркированной продукции.

Странно тут то, что соглашение о маркировке товаров средствами идентификации в Евразийском экономическом союзе было подписано ещё в феврале 2018 года.

К настоящему моменту, согласно данным все того же ведомства, теневой оборот лёгкой промышленности в Казахстане составляет 59 процентов от общего количества товаров (в денежном выражении это 925,5 млрд тенге). То есть только по легпрому ввоз контрафактной и контрабандной продукции в нашу рес­публику носит массовый характер.

- Сегодня контрафакт стал угрозой местному производству, доля которого в отрасли составляет всего 8 процентов, — печально резюмируют в Минпроме.

Аргументы и контрафакты

ЕАЭС — это единое таможенное пространство, и, соответственно, в нём нет товарных границ. Логично, что страны союза договорились о введении единой цифровой маркировки.

Но на практике реализовано это очень по-разному.

В разных странах союза у маркировки определены различные государственные регуляторы: комитет государственных доходов Республики Армении, Министерство по налогам и сборам Рес­публики Беларусь, комитет государственных доходов Министерства финансов Республики Казахстан, государственная налоговая служба при правительстве Кыргызской Республики, Министерство промышленности и торговли Российской Федерации.

Что представляет собой эта система?

Существует так называемый классификатор товарной номенклатуры внешне­экономической деятельности (ТН ВЭД), который группирует товары по условным типам. Показатель этот унифицированный, так что таможенные органы его хорошо понимают.

С помощью ТН ВЭД определяется некая товарная группа. Это какие-то одно­типные товары, например: табачная продукция, или обувь, или лекарства.

В рамках товарной категории разрабатывается её нормативное сопровождение. Во всех странах практически всегда это происходит экспериментальным путём. Но есть нюансы.

- В рамках товарной категории прорабатываются нормативное регулирование и технические решения для маркировки, — рассказывает эксперт IT-отрасли Дмитрий ГОРЕЛИК, приехавший в Астану для участия в XII между­народном форуме “Антиконтрафакт”.

- Во всех странах прак­тически всегда это идёт через добровольные эксперименты. Но есть определенные различия в том, как проводятся эти эксперименты. Скажем, в России перечень ТН ВЭД для эксперимента по запросам от отраслей или регуляторов определяется постановлением правительства о проведении эксперимента. В этом же постановлении определены его цели и временные рамки. То есть в рамках эксперимента тестируют способы нанесения маркировки. Основной принцип — это, с одной стороны, должно быть читабельно, воспроизводимо, технологично и так далее. С другой — чтобы это не было дорого для производителей, продавцов и импортеров. Когда технология отработана, готовится доклад для правительства, по результатам которого принимается решение о введении или невведении обязательной маркировки. В Казахстане же, когда подобный эксперимент уже заканчивается, только начинаются обсуждения, нужен ли он был.

Иными словами, если наш главный торговый партнёр сначала определяет проблематику, а затем её решает, то мы действуем иначе. Эксперимент может быть даже завершен, фактически все обкатано, система готова, но кто-нибудь в высоких кабинетах обязательно спрашивает: а зачем нам это надо?

- Насколько мне известно, в Казахстане было проведено на текущий момент из незапущенных в обязательную маркировку восемь экспериментов, — говорит международный эксперт. — А запущена маркировка в Казахстане только по двум экспериментам: по табаку и лекарствам.

Для сравнения: в Российской Федерации 24 категории товаров уже обязательны для маркировки и 16 экспериментов идут в пилотном режиме.

В Кыргызстане буквально за год (!) запустили в маркировку две категории и настроены очень амбициозно. Там этот вопрос обсуждается на уровне премьер-министра.

Армения резко стартовала с маркировкой, там планируют в ближайшее время принять 25 товарных категорий.

Почему же Казахстан отстает?

Игра на миллиарде

По какой-то неведомой причине комитет государственных доходов отечественного Министерства финансов не желает признавать эффективность маркировки товаров.

В России, например, маркировка за прошлый год принесла 800 млрд рублей дополнительного налога.

Понятно, что товарооборот в этой стране больше, но даже в пропорции видно, что речь идёт о колоссальной сумме.

Но главное, что маркировка помимо собираемости налогов обеляет отрасль.

А когда ты обеляешь отрасль, уходят серые игроки, остаются только те, кто готов работать по правилам. Они самостоятельно делят рынок между собой, а страдают при этом только проходимцы.

- Условно говоря, маркировка должна заменять акцизную марку, — рассуждает Дмитрий Горелик. — Система настолько показала свою эффективность, что достаточно этой информации, чтобы собираемость акцизов сохранилась на том же уровне, а то и улучшилась. В одной из стран ЕАЭС в день введения маркировки на табак оформилось 13 заводов, а 20 закрылось. И те и другие до этого существовали физически. Но просто кто-то захотел платить налоги, а кто-то решил играть втемную.

Фокус в том, констатирует эксперт, что в Казахстане целые отрасли завязаны на влиятельных людях, которым никакая маркировка не нужна.

А ещё в Казахстане есть “белые шары”. Это активисты, протестующие против какой-либо маркировки товаров.

Упирают они на то, что это дорого и не нужно: “Я бабушка, мне 83 года, я торгую фруктами и обувью. Зачем мне ваша маркировка и ваш интернет?”

И тут, по сути, и возразить неловко, и спорить с пожилой женщиной грешно.

Цены определяют средства

Даже для внутреннего рынка технически все это работает довольно просто.

Вот некий завод выпускает масло. На пачке написано: “100 процентов — сливки”. Но по базе это не бьётся. Условно говоря, завод выпустил 100 тонн масла, а купил только 40 тонн сливок.

Выезжают проверяющие и находят там 50 тонн пальмового масла.

- Это даёт 97 процентов эффективности по выявлению нарушений. А все вопросы возникают непосредственно к руководителям фирм. При этом в системе выставляется вся цепочка до конечного потребителя.

Насколько проблематично отсутствие тенденции к маркировке в плане транзитности Казахстана для других членов ЕАЭС?

На уровне ЕАЭС это работает так: если в какой-либо одной стране союза на данный товар принята маркировка, то не важно, из ЕАЭС ты или нет, в любом случае должен маркироваться. Если ты ввозишь, допустим, из Казахстана что-нибудь, что не маркируется, в ту же Россию, товар в любом случае должен быть отмаркирован российским кодом. И в случае жалобы потребителя срабатывает точка происхождения.

Есть и народный контроль. Можно в магазине подойти к маркированной продукции, отсканировать код через приложение, и оно выдаст всю подноготную товара. Для стран ЕАЭС это данность.

В Казахстане Бюро национальной статистики презентовало такое мобильное приложение в апреле прошлого года. С его помощью можно не только записывать цены, но и сканировать штрихкод товара, делать его снимки, подтверж­дать локацию объекта и передавать данные в онлайн-режиме.

Пока что (через полтора года) о популярности программы сложно говорить.

Лучше всего, как считает эксперт, когда одну товарную группу оформляют единым образом и она двигается абсолютно прозрачно по всей территории ЕАЭС. Но, как показывает практика, нормальный обмен в рамках союза пока налажен только между Россией и Беларусью.

- Если говорить о Казахстане, то тут главная проблема заключается в достаточно пассивной позиции государства, — рассуждает Дмитрий Горелик. — Прежде всего это непринятие тех выгод, в том числе фискальных, которые маркировка приносит в других странах. Когда в 2018 году подписывали соглашение о маркировке, планировалось, что 15 товарных категорий будет внедрено к 2022 году.

Да, код маркировки не бесплатный, признает он, и нужно понимать всю сложность системы. Там технологии онлайн-обработки на миллиарды запросов в минуту со всех стран по всем товарным категориям.

Но есть парадокс, который признают в Минпроме: после внедрения маркировки цены на товары должны снизиться в среднем на 10 процентов.

Владислав ШПАКОВ, Астана